Истории «Кэтти Джей» - Страница 376

376

— И Аккад — он до сих пор ваш вождь?

— Да.

— Похоже, они с Сило разругались?

— Аккад всегда тормозил Сило. Он вел себя благоразумно. Говорил, что заботится о нас, следил, чтобы мы зря не рисковали. И нас все вполне устраивало. Они вдвоем дополняли друг друга.

Эхри указала на сурового мужчину, который, вероятно, и был Аккадом. Следом за ним пробирались через лесную поросль женщина и трое детей.

— Затем у Аккада родился сын, — сказала она. — Тогда он и переменился. У него внезапно появился тот, кого он действительно хотел защитить. И Аккад принялся мешать Сило. — Она вытерла нос тыльной стороной ладони и фыркнула. — Мы поняли, чего он добивался. Он собирался заключить перемирие с самми. Аккад твердил, что не будет посылать своих людей на бойню. Вроде бы наши наскоки на империю самми — все равно что укусы мухи для рушу.

— Сило такой расклад не понравился, — кивнул Фрей.

— Да. В лагере возник раскол. Одни решили начать новую жизнь здесь, в джунглях, и стараться выжать все возможное из той свободы, которую мы получили. А других не устраивало, что мы прячемся в лесах, пока наших родственников губят непосильной работой.

— Кажется, я понял, — пробормотал Дариан и прищурился: солнечный луч, как копье, пробил густой лиственный полог и ослепил его.

— Ага, — кивнула Эхри. — И Аккад быстро это уяснил. Сило… он никогда не хотел убивать Аккада. Он вместе со своими людьми собирался просто скинуть его с насеста. Но Аккад оказался хитрым. Бунт не удался. Некоторые сбежали, но их поймали и убили. Кроме Сило. А тем, кто, выжил, Аккад устроил показательную расправу. Отправил их в крольчатник.

— Тот, в котором нет кроликов?

— Верно.

Фрей стиснул зубы. На него нахлынуло отвратительное невнятное ощущение. Как пить дать — его ждут дурные вести.

— И что там произойдет? — осведомился он, передернув плечами, как от холода.

— А ты как думаешь? — Она хмуро взглянула ему в лицо. — Есть вас будут.

— Еще того не легче, — вымолвил Дариан и устало вздохнул.

Глава 25

«Ирония» по-муртиански — Мать — Смерть в темноте — Выстрел в рыбу

Вход в «крольчатник» представлял собой круглую шахту. Зубастая пасть из красного камня находилась на некотором расстоянии от лагеря. На краю обрыва был укреплен деревянный ворот, с изрядно потертой веревкой, на конце которой Фрей заметил пару петель, вроде стремян. Капитана подвели к Сило. Оба застыли на краю, а тучи мух жадно пили их пот. Дариан посмотрел вниз. Яма оказалась не особенно глубокой — около трех дюжин футов. Но и этого — вполне достаточно.

Аккад собрал толпу вокруг себя и произнес короткую речь по-муртиански. Фрей не нуждался в переводе. Он моментально определил по тону вождя, что тот занимался поганым словоблудием. Аккад снимал с себя всякую ответственность и сообщал, что как ни печально, но необходимость требует бросить пленников в яму, полную голодных тварей. Часть аудитории, включая матерей с болезненными детьми и пожилых обитателей лагеря, одновременно и роптали и сетовали. Фрей попытался угадать, какую сделку Сило намеревался заключить с местной шишкой, но, так или иначе, этого явно оказалось недостаточно, чтобы стереть память о попытке переворота. Бортинженер выслушал приговор с каменным лицом.

Затем пленников заставили поставить ноги в стремена. Когда они ухватились за веревку, их опустили в яму. Эхри стояла возле невысокого мужчины, который обнимал ее за талию. Эхри еле сдерживалась от гнева, а лицо ее спутника было наполнено скорбью.

Их быстро скрыла каменная стена шахты. Хор насекомых приутих. Мир сузился до круга сумеречного света наверху. Фрей и Сило вцепились за мягко поскрипывавшую веревку, они висели почти вплотную друг к другу и едва ли не обнимались. По мере спуска воздух делался прохладнее.

Ко дну шахта расширилась, образуя нечто вроде несимметричного зала без крыши, с несколькими тенистыми проемами. Слабый свет казался резким и теплым по сравнению с холодным мраком, сгустившимся у стен. Фрей без энтузиазма стал озираться по сторонам.

— И как я вечно умудряюсь попадать в такие ситуации? — простонал он.

Вопрос являлся риторическим. Он понимал, что должен бояться, но пока он не столкнулся ни с чем ужасным. Неопределенной перспективы опасности было недостаточно, чтобы встревожить его. Пока реальная угроза отсутствовала.

Внезапно что-то свалилось сверху и грохнулось на землю, заставив Дариана вздрогнуть от неожиданности. Ясно, мешок из посконной тряпки. Даже не прикоснувшись к нему, Фрей распознал эфес своей сабли и рукоять револьвера.

— Нам отдали оружие? — спросил он Сило.

— Угу, — хмыкнул тот, развязывая мешок.

Бортинженер вручил капитану его вещи и взял свой дробовик и кинжал. Фрей проверил барабаны, обнаружил, что они пусты, но увидел, как Сило пересчитывал патроны.

— Почему бы им не расстрелять нас?

— От стрельбы много шума.

Фрей закатил глаза. Неужели Сило настолько отупел!

— Тогда отрубить головы! Ты же меня понимаешь.

Сило вручил ему патроны.

— Десять штук. По пять на каждого, — произнес он и принялся заряжать дробовик. — Старый закон. Муртиане не убивают себе подобных. У нас и так полно врагов.

— Но их можно оставить в… — Фрей оборвал себя на полуслове. — Все-таки где же мы?

— Колония гхаллов.

— Гхаллов?

Сило пожал плечами.

— Не знаю, как их назвать по-вардийски. В сумерках они охотятся на берегах реки, а после захода солнца возвращаются сюда. Поэтому нам нужно поскорее выбраться отсюда. — Он твердо взглянул в лицо Фрею. — Для муртианина лучшая смерть — гибель в бою. Рабы в бараках не получают и этого шанса. Свободная Муртия… — Он ненадолго умолк. — Лучше и не скажешь. Надо уважать себя.

376