Истории «Кэтти Джей» - Страница 216

216

Триника откровенно удивилась. Потом выражение ее лица смягчилось, и Дариан на мгновение увидел ту женщину, которую любил.

— Ты прав, — произнесла она и потупилась. — Похоже, я действительно знаю тебя намного хуже, чем считала.

Он был обескуражен ее внезапным смирением. Фрей не привык к такой уступчивости с ее стороны. Но Триника моментально овладела собой. Когда она заговорила, ее голос звучал твердо и резко.

— Ладно, — сказала она. — Аэрумные насосы у тебя пока дышат. Поднимай свой корабль, и мы отбуксируем «Кэтти Джей» в порт. Ремонт «Делириум Триггер» я поручу боцману, а сама отправлюсь с тобой. Договорились?

— Да, — ответил Фрей. Поднявшись на ноги, он протянул руку. Триника вышла из-за стола и пожала ее. Рукопожатие оказалось чисто формальным.

— Наш союз — только в интересах дела, — заявила она. — И ничего сверх того. Когда мы закончим, то опять станем врагами.

— Самыми верными врагами, — ухмыльнувшись, подтвердил Дариан.

Уголки накрашенных губ Триники приподнялись в ехидной улыбке.

— Конечно, — кивнула она.

Когда к Джез вернулось сознание, она обнаружила, что лежит на операционном столе в крохотном лазарете «Кэтти Джей». Она узнала и заросший грязью потолок, и неистребимый запах рома. Рядом стоял Малвери. В углу сидел Сило.

На ней был тот же комбинезон. Малвери не пытался осматривать или лечить ее. Он лишь положил ее на стол и начал ждать, что случится дальше.

Доктор посмотрел на нее сквозь свои зеленые очки.

— Здорова?

Она коротко кивнула, но больше не шевелилась.

— Хм-м-м… — протянул он. Потом он с деланой озабоченностью принялся озираться по сторонам и неловко, будто стесняясь, похлопал Джез по руке. А потом и вовсе покинул каюту.

«Теперь он боится меня».

Джез прислушалась к дыханию Сило и к другим звукам. «Кэтти Джей» летела, но ее турбины молчали. Значит, их тащили на буксире. Вероятно, за «Псом Бури». А это значило, что капитану не удалось сбежать с черным шаром. Впрочем, это не волновало ее.

Она чувствовала себя чудовищно одинокой. Она побывала среди манов. Приобщилась к ним. А теперь они снова ушли. Она словно пробудилась от сновидения, в котором ликовала вместе с толпой друзей, и увидела себя затерянной в безбрежном море.

Она помнила все происходившее. Ужасную силу императора, собственные стенания и панику остальных членов команды. Ее просто вдавило в пол. А затем наступил транс. Накатил и захлестнул ее. Подавленное человеческое сознание не смогло ни противостоять ему, ни управлять им. Состояние овладело ею жадно, как разъяренный зверь, перед которым распахнулась дверь клетки. И все сразу изменилось.

Ее могущество! Она превратилась в иное существо, которое состояло не только из плоти и крови. Ее миниатюрное тело стало вместилищем тысяч подобных ей. Мир потускнел, но его детали обрели невиданную четкость. Дым, плавающий под потолком, разделился на отдельные струйки, и они сплетались в сложный узор. Она обоняла страх своих спутников. Ощущала за погибелью дикую радость манов. Невидимые братья и сестры приветствовали ее. И она слышала безумный голос императора, сокрушительный набор звуковых гармоний, которые вторглись в ее мозг.

Она должна прекратить это.

Порыв избавиться от противника был непреодолимым. Сначала она воспользовалась пистолетом, однако тот оказался совершенно бесполезным. Тогда она атаковала его собственными руками и зубами.

Сильная. Быстрая. Смертоносная.

Как только император испустил дух, ее человеческая сущность оправилась от шока. Ее внутренний ман отступил и спрятался в тень. Но боль от потери сделалась невыносимой. Единение пропало. Тепло, исходившее от манов, улетучилось в один миг. Лучше бы ей и не знать ничего, чем познать и потерять.

Ее вышвырнуло обратно в мир людей. Но теперь команда, несомненно, догадалась о ее тайне. И она стыдилась случившегося и страшилась будущего.

— Скажи что-нибудь… — пробормотала она.

Сило поднялся со стула и приблизился к ней. Джез повернула голову. Как же трудно понять выражение лица муртианина! Интересно, это свойство только Сило или всего народа? Наверное, за много поколений, проведенных в рабстве, они научились ничем не выдавать своего истинного «я». Джез сама неплохо овладела подобным искусством — и куда оно ее завело? Ее уже тошнило от секретов. Сколько усилий они прилагали для того, чтобы жить в полном вакууме!

— Да не молчи ты! — в сердцах воскликнула она. — Что ты думаешь? Ответь мне хотя бы в виде исключения. Ты общался со мной в Курге.

— Это уже прошло, — произнес Сило. — А верные слова подобрать сложно. И почему ты хочешь услышать именно от меня?

— Я считала тебя своим другом. И хочу проверить, остался ли ты им.

— Как было — так и есть.

— Но что-то ведь изменится?

Сило помолчал, а затем спросил сам:

— Помнишь, что я говорил тебе в лесу?

— Да. Если делать вид, будто не замечаешь своей дурной стороны, ничего хорошего не получится. Нужно посмотреть ей в лицо. Справиться с ней.

Огромная мозолистая ладонь легла на ее руку и слегка пожала. Глаза Джез наполнились слезами.

— Теперь ты поняла, — печально вымолвил Сило.

Близился вечер. Крейк и Дариан, закутанные в меха, опирались на деревянные перила. Дыхание превращалось в облачка пара. На западе, заливая тундру бледным светом, садилось солнце. Безжизненность огромной равнины угнетала. В мерзлой земле произрастала лишь трава и самые выносливые кустарники, да и те — под защитой редких каменистых холмов. Злобный ветер не унимался. Даже весной здесь, в Йортланде, в полусотне миль к северу от границы, было очень холодно.

216