Истории «Кэтти Джей» - Страница 191

191

— Я думал, что недостаточно хорош для тебя.

— О, какая чушь! — фыркнула Амалиция. — Нашел себе оправдание!

— Посмотри вокруг! — сказал Фрей. — Ты — леди. Владеешь настоящей империей. Конечно, ты любила меня, пока был жив твой отец. Кстати, ты разозлила его романчиком с безродным вольным пилотом. Но правила игры переменились. Мы мечтали сбежать, но теперь бежать не от кого. Разве я тебе нужен?

Амалиция уставилась на него, будто не верила собственным ушам.

— Мне такое и в голову не приходило!

Ее нападение дало слабину, и Фрей продолжил контратаку:

— А что будет дальше? Светские балы, званые обеды, постоянное общение с богатыми и могущественными людьми. И я начну раздражать тебя. Я надоем тебе, и ты найдешь себе другого, того, кто умеет есть суп, не чавкая.

— Дариан, опомнись! — возмутилась она, но протест прозвучал неубедительно. Она томилась по любви, старательно разжигала в себе гнев, и остальное просто ускользнуло от нее.

— Это — правда, ты сама знаешь, — произнес он и, крепко держась за стул, поднялся на ноги. Ощупал себя и убедился, что важные части тела пока находятся на своем месте.

Амалиция сердито направилась к окну. Она действительно расстроилась. Еще бы — ее праведный гнев разрядился в значительной степени вхолостую! Скрестив руки на груди, она уставилась на идеально ровные лужайки. Собралась с силами для новой атаки. И резко повернулась.

— Значит, по-твоему, все кончено? — отрывисто бросила она. — И поэтому ты исчез без единого слова?

— Нет, — ответил Фрей. — Я хотел вернуться к тебе. Но не жалким пиратом-неудачником. А человеком, который был бы достоин такой блестящей дамы, как ты. Стать богатым и уважаемым. Но я не оправдал твоих надежд, Амалиция. У меня ничего не получилось.

Защита имени Арриса Пинна. Непробиваемая, внешне скромная и практически неопровержимая. Ничего не может так сильно обескуражить девушек, как благородное признание в дурацком, безнадежном поступке. Их начинают мучить совесть и жалость, когда ты сам вскакиваешь в ловушку.

В его глазах стояли слезы — конечно, не столько от печали, сколько от боли в отбитых яйцах, но для Амалиции это было неважно. Ее гнев угас, как огонек задутой свечи.

— Ты считал, что недостоин меня? — спросила она, и Фрей понял, что прощен. Подобный тон — «я-даже-поверить-не-могла-что-ты-такой-милашка-и-лапочка» — согласно богатому опыту Дариана обычно звучал, когда он подносил девушке тщательно подобранный подарок или в редких случаях проявлял нежности.

— Я старался быть честным, пытался сделать состояние благородными способами, — сообщил он. — Например, купить земли. Но…

— Дариан, кровь и сопли!.. Неужели ты думал, что я не захочу тебя?

Он потрогал скулу. Та сильно ныла, он ощутил, как прямо под пальцами наливается желвак.

— А разве захочешь? — спросил он с понурым видом.

— Конечно, Дариан! А почему бы еще я стала писать тебе письма?

— После всего, что я сделал?

— Да! — Она расхохоталась и, взяв его избитое лицо ладонями, посмотрела ему в глаза. — И никогда не переставала хотеть.

— О, Амалиция! — простонал он. — Я был немыслимым глупцом!

Она не заметила мелодраматический накал Фрея.

— Дариан! — громко выдохнула она и поцеловала его с такой страстью, что он испугался, как бы не проглотить ненароком качающиеся зубы.

— Пойдем! — приказала она, как только они оторвались друг от друга и потянула его к двери. — В спальню.

Фрей схватился сквозь штаны за мошонку, которая пульсировала болью.

— Не уверен, что…

— Дариан! — воскликнула Амалиция.

Он тяжело вздохнул, постаравшись, впрочем, чтобы вздох не вышел демонстративным.

— Хорошо, — пробормотал он. — Надеюсь, у меня получится.

Пусть и не сразу, но ему удалось привести в действие отбитые органы и более-менее удовлетворительно выполнить свою задачу. Амалиция не обратила внимание, что он сегодня не на высоте. Она ответила на усилия Фрея такими воплями, что тот поспешно зажал ей рот ладонью. Дариан испугался, что в комнату ворвутся охранники и пристрелят его на месте.

Потом они лежали в огромной постели. Фрей вытянулся на спине, а Амалиция положила голову ему на плечо.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Ни о чем, — ответил он.

Вообще-то он лениво размышлял о том, как хорошо проводить время здесь, на этой роскошной кровати, рядом с красивой молодой женщиной. При желании, они могли бы не вставать целый день и целую ночь… И ему не придется добираться до своей каюты и устраиваться на продавленной койке, над которой нависает ветхая багажная сетка с его скарбом. Интересно, каково это — жить как Амалиция?

Но откровенничать Фрей не стал.

Амалиция пошевелилась.

— Почему все-таки ты вернулся? — проворковала она.

— Я соскучился по тебе.

— Дариан, — в ее голосе вновь зазвучала опасная настойчивость, — отчего именно сейчас? Только не говори, что страдал без меня.

Но Фрей намеревался ответить именно так. После любви он чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы сосредоточиться и сочинить убедительную историю. В конце концов, он решился:

— Мне нужна твоя помощь.

Она напряглась.

— Подожди, выслушай, — быстро произнес он. — Я нашел способ, как разбогатеть. По-настоящему. Я ведь не лгал — я стремился стать достойным тебя. Помнишь, совсем недавно?

— Да, — не скрывая подозрения, пробормотала она. Теперь, после того как первый взрыв страсти миновал, в ней пробудился скепсис.

191